ВИРТУАЛЬНЫЙ АВИАРЕЙС
«МОСКВА (ШЕРЕМЕТЬЕВО) – ГОЛЕНЮВ» Наверное, многие из вас мечтают снова оказаться в Польше, чтобы посетить знакомые с детства места, куда так тянет и манит. Я попытался представить себе, как бы это могло произойти. Но мы с вами поедем в Польшу не поездом и не на автобусе. К чему все эти тихоходные виды транспорта, пробки на дорогах и многочасовые ожидания у пограничных терминалов? Ведь многие из нас выросли в авиагородках! Так что мы полетим в Польшу, а точнее, в город Голенюв, на самолёте! «Почему именно в Голенюв?» – спросите вы. Да просто потому, что это – ближайший от Ключево ныне действующий аэропорт в Щецинском воевудстве.
Итак, представьте себе: солнечное осеннее утро, Москва, аэропорт «Шереметьево»…
…Наконец, настал этот долгожданный день! Все ожидания позади. Завершены все необходимые формальности, связанные с получением разрешения на наш необычный полёт. Авиакомпания «Сибирь» предоставила нам в аренду красавец-авиалайнер Ту-154Б2, совсем недавно прошедший капремонт. Мой экипаж отлично подготовлен, успешно сдал все экзамены и допущен к управлению этой сложной, но очень надёжной и красивой крылатой машиной.
9 часов 05 минут, аэропорт «Шереметьево». Наш лайнер, нарядно отливающий свеженькой краской, уже стоит на стоянке напротив аэровокзала. Сбербанк России предложил стать нашим спонсором, и поэтому его эмблема красуется на борту самолёта. Вокруг него деловито ходят техники, проверяя перед полётом узлы и агрегаты. Вот подъехал топливозаправщик и машина АПА. Экипаж закончил внешний осмотр самолёта и занял свои места в кабине. Идёт обычная предполётная подготовка: проверка всех систем самолёта, настройка радионавигационной аппаратуры, подготовка схем и карт. Одной из первых запускается вспомогательная силовая установка – небольшой по мощности турбогенератор, обеспечивающий самолёт электроэнергией для обогрева салона, работы систем и запуска основных двигателей. В это время наши пассажиры, выпускники разных лет школы № 26 СГВ и других школ Северной группы войск прошли досмотр багажа, паспортный контроль и вот уже едут в трёх больших жёлтых автобусах к самолёту.
Вскоре автобусы останавливаются у трапа самолёта. Ребята выходят из них и перед тем как подняться по трапу, предъявляют нашей стюардессе Лене Кучерявенко необычные «билеты»: групповые фотографии своих классов, открытки с видами Щецина и других польских городов, польские монетки и значки. У многих взволнованные лица, ведь они ехали сюда издалека и впервые за эти годы всего лишь через пару часов смогут попасть на польскую землю, туда, где прошли лучшие годы их детства и юности. Другая наша стюардесса, Люда Бурченко, как радушная и гостеприимная хозяйка, встречает гостей в салоне самолёта и помогает им найти и занять свои места.
Одним из первых на борт поднимается админ нашего школьного сайта, Алексей Апальков, организовавший для нас этот полёт. Он садится в кресло и начинает о чём-то оживлённо беседовать со своими спутницами – Аней Горыниной и Ларисой Андроновой.
Наконец, все пассажиры заняли свои места. В нашем самолёте 164 пассажирских кресла, свободных мест почти нет. Лишь в конце второго салона остались три пустых кресла. Я прохожу по салону, чтобы крайний раз всё осмотреть и проверить. На меня не обращают особого внимания, потому что я одет не в форму пилота – на мне форма офицера Космических войск. Пусть все до поры думают, что я такой же пассажир, как и они… Закончив обход салона, я возвращаюсь в пилотскую кабину, занимаю своё место и надеваю гарнитуру. Щелчок выключателя, и все в салоне слышат мой голос:
– Доброе утро, дорогие друзья! Экипаж в составе командира корабля Сергея Ярошинского, второго пилота Валерия Несмеянова, штурмана Сергея Богачёва и бортинженера Александра Гущина рад приветствовать вас на борту нашего авиалайнера Ту-154, выполняющего первый в истории школ СГВ рейс по маршруту Москва – Голенюв. Наш полёт пройдёт на высоте десять тысяч сто метров, время в пути составит два часа. В полёте наши стюардессы предложат вам лёгкий завтрак и прохладительные напитки. А сейчас мы просим вас застегнуть привязные ремни и привести спинки ваших кресел в вертикальное положение. Желаем вам приятного полёта!
Закрыты все двери и люки. Медленно, словно нехотя, попятился от крыла самолёта трап. Получаю доклад от бортпроводников о готовности, бортинженер Саша Гущин докладывает:
– Двери, люки закрыты, трап, колодки убраны, табло «Исправность» не горят, штанга, заглушка, заземление, ключи на борту. Бортинженер согласно листа осмотр произвёл, к полёту готов, пристёгнут.
Я связываюсь с диспетчером руления:
– Шереметьево-Руление, Сибирь-85402, стоянка 21, разрешите запуск на Голенюв.
– Сибирь-85402, Шереметьево-Руление, запуск разрешаю.
Диспетчер запуск разрешил, я подтверждаю, и Александр приступает к запуску двигателей.
Через несколько минут двигатели уже запущены, прогреты, и мы готовы к выруливанию. Запрашиваю диспетчера руления:
– 402, разрешите предварительный
– 402, ВПП 25 правая, по РД 20, на РД 5, предварительный разрешаю.
– 402, предварительный разрешили…
Осматриваемся – нет ли помех для начала движения и достаточно ли быстро сверкают пятки убегающего от самолета наземного техника. Наконец, мы страгиваемся с места. Поехали!..
Бросаю взгляд влево, на удаляющееся здание аэровокзала. Где-то там остались провожающие нас родные. Рулим по рулёжке 20 до рулёжки 5. На рулении выпускаем закрылки на 15 градусов, проверяем синхронность выпуска и перекладку стабилизатора в положение -3.
Перед полосой 25 П запрашиваю диспетчера:
– 402, на предварительном.
– 402, работайте со стартом
Подтверждаю и выхожу на связь с диспетчером старта:
– Шереметьево-Старт, 85402, информацию о погоде прослушал, разрешите исполнительный, 25 правая.
Он разрешает, я подтверждаю, и мы занимаем исполнительный старт на взлётно-посадочной полосе. После докладов членов экипажа о готовности к взлёту я докладываю диспетчеру:
– 402 карту выполнил, к взлёту готов!
– 402, взлёт разрешаю, счастливого пути!
– 402 взлёт разрешили, спасибо, всего хорошего!
Командую бортинженеру:
- Режим взлётный, РУД держать!
Плавно нарастает реактивный гул мощных турбин, самолёт дрожит, удерживаемый тормозами и готовый вот-вот сорваться с места.
– Режим взлётный, параметры в норме, РУД держу, – докладывает бортинженер Гущин. Наконец, я отдаю команду:
– Экипаж, ВЗЛЕТАЕМ! Рубеж 250.
Я отпускаю тормоза колёс, и самолёт начинает движение, плавно увеличивая скорость. Из-за стыков между бетонными плитами начинают трястись крылья.
Штурман Богачёв докладывает:
– Скорость растёт! Сто шестьдесят... Сто восемьдесят...
Пассажиры мягко вдавливаются в кресла…
–Двести... Двести двадцать... Рубеж! – Наступает момент, когда скорость уже настолько высока, что остановиться, не выехав за пределы полосы уже невозможно, остаётся только взлетать. Но все системы работают нормально, поэтому взлёт продолжается, – Подъём! – я плавно беру штурвал на себя, и самолёт, повинуясь движению штурвала, медленно отрывает от бетонки сначала переднюю стойку шасси, а за ней и задние, – Безопасная…
Всё, полетели!
Убираем шасси, на высоте 120 метров убираем закрылки. На высоте 200 метров я выхожу на связь с диспетчером круга, и мы начинаем выход на трассу.
Постепенно мы выходим на заданный эшелон, и я включаю автопилот. Всё! Как говорится, птички поют, душа веселится… Но мы не расслабляемся! Участок напряжённый, вокруг снуют борты, справа и внизу очень густонаселённые районы. Надо быть очень внимательным, чтобы не создать ненужный шум. Какой может быть шум выше трёх тысяч метров? А очень простой: тот страшный грохот, если (не дай Бог!) наш 85402 столкнётся с другим бортом, трижды сплюнем через левое плечо!
В это время в салоне наши очаровательные стюардессы Люда и Лена разносят напитки и польские глянцевые журналы, нынешние и ТЕХ далёких лет, специально припасённые ради этого случая. Увидев знакомые названия, многие с улыбкой смотрят на них, листают, делятся друг с другом воспоминаниями...
Через сорок восемь минут мы пересекаем границу Латвии. Дело в том, что Беларусь не дала нам разрешения на перелёт через её воздушное пространство, поэтому мы летим через Латвию, Литву и Калининградскую область. Вопреки распространённым стереотипам, Латвия и Литва оказались к нам более лояльными, и даже их диспетчеры, узнав, кто мы и куда летим, искренне желали нам счастливого полёта.
11 часов. Вот и осталась позади Калининградская область, впереди – Балтика и граница с Польшей. В это время стюардессы в салоне подают нашим друзьям завтрак – жареного цыплёнка с солдатской гречневой кашей из банок (той самой!) и бутерброды с ветчиной, наливают чай и кофе. Я выхожу на связь с польским авиадиспетчером… Разрешение на пересечение польской границы получено, и мы пересекаем границу строго по воздушному коридору.
Но что это?.. Я смотрю влево и вижу, как слева сзади нас догоняет пара польских МиГ-23. Стюардесса Люда Бурченко заходит в кабину. Она говорит, не скрывая своей тревоги:
– Командир, пассажиры волнуются. Что это, нас хотят сбить?..
Я и сам хотел бы знать, что всё это значит. Вот только паники нам как раз и не хватало! Поэтому я отвечаю:
– Не волнуйся. Иди и успокой пассажиров. Скажи им, что так и положено. Я уверен: всё будет хорошо!
Несколько минут польские истребители идут рядом с нами параллельным курсом. Здесь что-то не так! Напряжение нарастает… Вдруг пилот польского истребителя-перехватчика выходит со мной на связь на волне авиадиспетчера:
– Sibir 85402! Dżień dobry, pane kapitane, tu pilot miśliwca Mariusz Dochnowski, odbiur...
Смотрю влево, и вижу, как Мариуш приветственно машет мне рукой. Его самолёт так близко от нас, что видно даже лицо пилота. В ходе радиопереговоров выясняется, что командование польских ВВС специально для нас назначило Мариуша и его товарища для эскортирования нашего самолёта до самого Голенюва. Также им приказано оказывать нам помощь в случае, если мы вдруг собъёмся с курса. Не могу сдержать улыбку… Ха, это при нашей-то надёжной радионавигационной аппаратуре и при нашей подготовке!.. Всё же мы, облегчённо вздохнув, благодарим польских товарищей за помощь, и я спешу поделиться этой новостью с нашими пассажирами, чтобы успокоить их.
В 11 часов 15 минут я снова обращаюсь к нашим пассажирам:
– Дорогие друзья, мы проходим над Колобжегом! Прошу вас пристегнуть ремни, мы начинаем снижение.
Польские самолёты всё так же заботливо сопровождают нас, а наши друзья-пассажиры в салоне, вовсе успокоившись, достали фотоаппараты и с любопытством их фотографируют.
Снова изучаем схему подхода к EPSC (так обозначается на авиационных схемах и картах аэропорт Голенюв). Для захода на посадку нам нужно будет выполнить так называемый третий и четвёртый развороты. Посадка здесь производится на полосу 31. Это означает, что на удалении 23 километра от Голенюва необходимо будет повернуть направо на курс 309 (это и будет четвёртый разворот) и зайти на посадку с юго-восточной стороны. При этом к моменту разворота нам необходимо иметь высоту 700 метров и не терять её до выхода на посадочную прямую. Мариуш и его товарищ желают нам мягкой посадки и, покачав крыльями, прощаются с нами. Я вижу, как они разворачиваются, и вскоре пропадают из виду.
Перед входом в третий разворот выпускаем шасси и закрылки на 15 градусов. Диспетчер даёт указание на ввод в приборы атмосферного давления в Голенюве – именно по нему приборами самолёта определяется высота полёта. О смене давления я докладываю диспетчеру, который, убедившись, что мы установили давление правильно, разрешает дальнейшее снижение.
Наконец, самолёт приступает к выполнению третьего разворота. Скорость потихоньку снижается. Когда она достигает 360 км/ч, я даю команду на выпуск закрылков на 28 градусов.
Мы приближаемся к четвёртому развороту. Переходим на частоту радиосвязи с Голенюв-Посадка, и я запрашиваю у диспетчера разрешение. Тут нас ожидает ещё один сюрприз: приятный женский голос разрешает нам посадку на полосу 31:
– Siberia 85402, Goleniuv-Tower. Make straight in, runway 31. Altimeter 2995.
– Goleniuv-Tower, Siberia 85402, copy.
Мы начинаем выполнять четвёртый разворот. Впереди зеркальной гладью отливает знаменитое озеро Медве – то самое, куда летом мы так любили ездить на велосипедах, чтобы купаться и загорать. Эх, сейчас бы заложить над ним парочку виражей, чтобы полюбоваться его красотами, а заодно и взглянуть на Ключево и Старгард с высоты птичьего полёта! Но с этим придётся потерпеть до завтра, когда мы полетим туда на маленьком Ан-14 «Пчёлка». Его, как накануне сообщил нам наш польский друг Радослав Кацперский, два года назад заботливо восстановили и вчера специально для нас пригнали в Голенюв из Колобжегской Szkoły Lotniczej (нечто вроде аэроклуба). А сейчас мы должны строго соблюдать схему захода на посадку.
Выполнив четвёртый разворот, выпускаем закрылки на 45 градусов. Стрелка на командно-пилотажном приборе плавно и неуклонно приближается к середине…
Входим в глиссаду, и я выхожу на связь с диспетчером:
– 402, on glissade, dissent, gear down, то land in direction mode.
– 402, Goleniuv-Tower. Cleared to land in direction mode, runway 31.
– 402, copy.
Продолжаем снижаться. Остаётся совсем немного. Приятный голос девушки-диспетчера заботливо напоминает:
– 402, distance 1 mile, on course, on glissade, see runway.
Погода прекрасная, на небе – редкие облачка, я полосу наблюдаю, подтверждаю…
Самолёт размеренно приближается к торцу полосы. Штурман Богачёв отсчитывает высоту:
– Высота 150 метров... 120 метров… 100 метров… 80 - оценка… 60 – решение?
Я отвечаю:
– Экипаж, САДИМСЯ.
Под выпущенными шасси проносится шоссе, и вот мы уже над территорией этого небольшого аэропорта. Я совершаю последние едва заметные плавные движения штурвалом, и самолёт проносится над торцом полосы. Выравнивание… И, наконец – долгожданное касание!
Как только опускается передняя стойка шасси, Богачёв перекладывает двигатели в реверс и начинается всем известная тряска самолёта на торможении – даже не столько от промежутков между плитами, сколько от создавшейся тяги двигателей вперёд, препятствующей движению самолёта. В этот момент я вдруг почему-то вспоминаю, как во всем известном фильме "Экипаж" из-за использования реверса на мокрой от дождя полосе оторвалась надломленная хвостовая часть фюзеляжа такого же, как и наш, Ту-154.
Я сообщаю диспетчеру: "402, landed" и окидываю взглядом ребят в кабине. Их лица ещё по-прежнему сосредоточенны, но глаза горят весёлым, задорным огнём. Девушка-диспетчер посадки сообщает, на какую рулёжную дорожку сворачивать и называет частоту для связи с диспетчером руления. Свернув со взлётной полосы на рулёжку, мы с Валерой Несмеяновым открываем форточки и устанавливаем снаружи польский и российский флажки. Усмехнувшись, думаю: «Прямо как официальный визит президента такого-то…»
А что, так ведь оно и есть! Мы ведь прибыли в Польшу с визитом дружбы. Тем временем самолёт медленно проходит перед вышкой командно-диспетчерского пункта. На вышке видны силуэты изумлённых диспетчеров. Они машут нам вслед, начисто забыв про радиосвязь…
Заруливаем на стоянку, где нас уже поджидают техники с лёгким, но вполне высоким трапом и несколько больших автобусов. Мы выключаем двигатели и все системы самолёта, одеваемся и выходим в салон. Что тут начинается!.. Крики «Ура!» и аплодисменты смешиваются с радостными возгласами восторга, отовсюду слышится: «Ну, вот мы и здесь!..» «Мы это сделали!». Кажется, что самолёт вот-вот расколется по швам от бури эмоций и нахлынувших чувств! Ребята, опьяневшие от счастья, обнимаются, и мы, едва вырвавшись из их объятий, наконец-то первыми, как и полагается экипажу, выходим из самолёта и спускаемся по трапу на лётное поле.
На лётном поле нас встречает Радослав Кацперский со своими друзьями. Узнав, какие приключения выпали на нашу долю, он вдруг становится серьёзным и даже хмурым, но услышав, что всё закончилось вполне благополучно, улыбнувшись, приглашает всех в автобусы, чтобы отвезти нас в зал ожидания, где ребята смогут получить свой багаж, а потом – в гостиницу. Сегодня нас ещё ожидают экскурсия по Щецину и торжественный ужин, ну, а завтра – самое интересное: полёты над озером Медве, Ключево и Старгардом и поездки по памятным всем нам местам.
Вот так и началась наша необычная поездка в Ключево.
Продолжение следует (may be…)